20 ноября умер Генрих Габай (1923-2003), режиссер, с творческими удачами, что мутировали в поражение. При взгляде на судьбу Габая возникает ощущение невеселой карнавализации. Словно жизнь пишет человеку яркую, красочную репризу, а потом комкает финал, говоря: «Надоело придумывать!» И человек остается с несыгранной ролью, с запрещенными фильмами, без Родины и профессии.
Во время войны Генрих Саулович Габай был стрелком-радистом на бомбардировщиках Пе-2. Однажды самолет Габая был сбит. Экипаж попал в плен. Генрих, помимо этого несчастья, получил ранение, навек оставшись одноглазым. Всю оставшуюся жизнь он проходил с черной, пиратской повязкой.
ВГИК Габай закончил в 1951, а первую самостоятельную постановку, да и ту в соавторстве с режиссером Всеволодом Ворониным, получил только в 1956 году.
На Одесской студии ребята поставили приключенческий фильм «Капитан «Старой черепахи», о борьбе пограничников 1920-ых с контрреволюционным подпольем. Жанровая картина выбилась в лидеры проката, собрав 27,7 миллионов зрителей. Это самый удачный фильм Габая по кассовым сборам.
Режиссер почувствовал вкус к эстетике 1920-ых; романтике революции, сопряженной с острым сюжетом. Здесь и поджидала его засада, поскольку идеологические фильмы рассматривались цензорами через лупу.
Материал, за который Габай взялся, внешне был благодатным, - популярная повесть Александра Козачинского «Зеленый фургон» переиздавалась множество раз. Приключения юнца с перестрелками и правильный социальный подход, что еще надо?
На Одесской студии не сомневались, что делают фильм, на который пойдет зритель и будет улыбаться начальство. Но министр культуры Украины нетленку заблокировал под предлогом, что негоже смеяться над первыми украинскими милиционерами. Под личным досмотром министра Габай резал картину, чтобы ее выпустили на экран. Фильму дали самую маленькую категорию, для клубного проката.
«Зеленый фургон» Габая не прозвучал, в отличие от вышедшей в 1983 году версии с Харатьяном.
На Украине о Габае больше слышать не хотели. Он вернулся в Москву, женился на дочери актера Сергея Мартинсона, Анне. Девушка работала художницей по костюмам на таких фильмах как «Каток и скрипка» Тарковского и «Пес Барбос и необычный кросс» Гайдая.
В 1962 году Габай вытащил счастливый билетик, оказавшийся пустым. Ему поручили постановку фильма «49 дней». В основе сценария Юрия Бондарева, Григория Бакланова и Владимира Тендрякова лежала история, о которой шумели все газеты страны. Баржу с молодыми солдатами унесло в океан и семь недель парни боролись со смертью, выиграв. Об этом случае были написаны тонны статей, стихов и снят фильм Габая.
Казалось бы, все козыри находились у режиссера на руках, - распиаренный сюжет, зеленый свет министерства кинематографии, но картина прошла незаметно.
К следующему фильму Генриха «Именем революции» сценарий написал присяжный драматург пьес про Ленина Шатров. Там рассказывалось о детях, едущих к Ильичу и Феликсу Дзержинскому.
«Именем революции» раздолбала даже критика, причем, не за неканонический образ Ленина, а за халтурный подход. Киновед Константин Щербаков вопрошал:
«Зачем же ему было ставить «Именем революции»? Неужели потому только, что находился в простое, нечего было ставить, а тут под руку подвернулся сценарий?»
Вокруг Габая змеились разговоры, мол, его даже с Украины выгнали, совсем снимать не умеет.
А он в этих условиях сделал свою лучшую картину «Лебедев против Лебедева». Режиссер полностью сменил эстетику. Больше никаких пыльных шлемов, маузеров, героики. Просто молодой физик с задатками лирика (в этой роли щемительный, трогательный Владимир Рецептер), хочет быть принципиальным, дерзким и смелым, но все время вынужден идти на компромисс. Герой вступал в мучительный поединок с самим собой, и весь смак ситуации заключался в том, что противостояние шло не на уровне Джекила и Хайда, а на уровне двух ипостасей, которым вроде нечего делить.
Повествование по тем временам Габай делал революционное: герой встречал самого себя в детстве и получал упрек в трусости; вел разговоры с двойником; реальность имела вариативность. Ну и легкая фронда проскальзывала. Чего стоит, например, эпизод, когда начальник вынужден завести разговор с подчиненным только потому, что все кабинки в туалете заняты, приходится подождать.
«Лебедев против Лебедева» прошел третьим экраном, а ведь Габай ударил в нерв ситуации, - на авансцену советской жизни выходил рефлексирующий интеллигент, плохо понимающий, что ему надо, но четко сознающий от чего его воротит.
«Лебедев против Лебедева» имеет культурологическое значение, как первая ласточка сворачивающейся оттепели и наступления эры кухонных разговоров.
Итак, - два лучших фильма имеют клубную судьбу, третий раздолбан критиками, четвертый не принят зрителями.
В 1967 Генрих, отчаявшись получить полнометражную постановку, подписался на короткометражку в альманахе «Начало неведомого века». И опять ему повезло, чтобы он в итоге проиграл. Поистине пути Господни в случае с Габаем неисповедимы.
Судите сами. Альманах «Начало неведомого века» состоял из трех новелл: «Ангел» Андрея Смирнова (по Олеше), «Родина электричества» Ларисы Шепитько (по Платонову) и «Мотря» Генриха Габая (по Паустовскому). Фильмы Смирнова и Шепитько положили на полку, «Мотрю» Габая выпустили в прокат.
Во времена перестройки «Ангела» и «Родину электричества» триумфально с полки сняли, объявив шедеврами. Фильмы, действительно, хорошие, но куда делся «Мотря» Габая? До сих пор его посмотреть проблематично. Почему деятели перестройки игнорировали его картину, вполне отвечающую полочным условиям? Да, «Мотря» увидел экран, но его и другие фильмы Габая убрали, едва режиссер эмигрировал.
В итоге Генрих докатился до резервации детского кино. В 1969 снял «Время счастливых находок» по мотивам рассказов Искандера. В 1972 героическую драму про пионеров, спасающих траулер «Без трех минут ровно». Работа не приносила никакого удовольствия.
В 1972 Габай с женой и детьми эмигрировал в Израиль. Все фильмы его тут же были запрещены к показу.
Рассказывая о жизни Габая за границей я воспользуюсь информацией, озвученной Вадимом Костроменко, директором Музея кино Одесского отделения СК Украины.
Как бы удивительна эта информация не была.
Итак, в Израиль Габая пригласила Голда Меир, впечатлённая просмотром «Зеленого фургона». Приехав, Генрих получил предложение занять пост министра кинематографии. Но он жаждал режиссуры. Хорошо… Пусть снимет фильм, мобилизующий евреев на борьбу с арабами. Габай недоумевает: «Как можно?», и к нему теряют в Израиле интерес.
В 1974 режиссер перебирается в США, где предлагает работу православная община. Но… Генрих иудей. Пришлось выкреститься.
Община посылает Габая в… Израиль, снимать фильм «По святым местам Иерусалима». Там его встречают хасиды с упреками, что он предал веру отцов и не имеет права ступать на священную землю.
Так все было или без декораций в духе «1000 и 1 ночи», факт остается фактом, - ничего Габай больше не снял.
Странно, что Габая даже не вспомнили, когда возводили на пьедестал от кинематографической власти претерпевших Михаила Калика, Бориса Фрумина, Александра Аскольдова.
С 1990-ых первый вариант «Зеленого фургона» занял прочное место в телепрограмме Российского ТВ.
А Габай умер в возрасте 80 лет, в Нью-Йорке, всеми забытый.
Странная, горькая, достойная судьба…
Свежие комментарии